Миноискатель индукционный полупроводниковый ИМП

Инженерные машины строят дороги, копают рвы и канавы, расчищают завалы и наводят мосты. А если их…

Kerax – это несколько моделей военных машин материально технического снабжения, предлагаемых…

Одной из важнейших задач инженерных войск по инженерному обеспечению боя есть устройство минно –…

Сама логика ведения боевых действий ставила задачу на разработку минного заградителя с…

Сегодня легкие и скоростные военные транспортные средства приобретают все большее значение. Армии…

У нас что, выборы на носу? Сколько "умных людей" появилось на экранах телевизоров! Сколько тех, кто…

Массовое насыщение частей и соединений современных армий танками и иными бронированными машинами в…

Скандал с матросом, чье селфи в социальной сети выдало позицию крейсера «Пётр Великий», заслуживает…

Тяжелые минометы В последние 20 лет многие армии мира предпочитают выбирать для своих тяжелых…

Разработанная еще в 70-х годах прошлого столетия тяжелая огнеметная система ТОС-1А является…

Тема стратегического оружия в неядерном оснащении и влияния этого фактора на процесс сокращения…

«Даже самая большая ядовитая змея погибнет от полчища муравьев» - мнение Ироку Ямамото о…

Так называемая антитеррористическая операция в юго-восточных регионах Украины продолжается. Новые…

Долгие годы воспаленные умы обывателя беспокоит гипотетический военный конфликт двух держав России…

История развития оружия - это прежде всего история повышения его эффективности, увеличения его…

Когда отправим собак в запас?

И стория нашего достаточно необычного «оборонно-академического КБ» началась в годы войны в Афганистане. Тогда, как выражалась пресса, советский «ограниченный воинский контингент» столкнулся с минным оружием западного производства, причем последних образцов. Потребовались, соответственно, новейшие средства обнаружения. Возникла идея объединить силы чисто оборонных КБ, «набивших руку» на технологических решениях, с потенциалом академической науки, способной генерировать новые фундаментальные принципы. В частности, инициаторами создания Отраслевого отдела геофизического приборостроения КБ «Точмаш» (Отдел 72 КБТМ) Министерства обороной промышленности СССР при Институте геологии и геофизики Сибирского отделения Академии наук СССР стали знаменитый конструктор вооружений (в том числе лучших авиапушек Второй мировой) Александр Эммануилович Нудельман и выдающийся геолог Сибири, основатель института в новосибирском Академгородке академик Андрей Алексеевич Трофимук. Научно-инженерный коллектив Отраслевого отдела почти без потерь прошел двадцатилетний путь постоянных реформ с преобразованием сначала в Инженерный центр геофизического и экологического приборостроения при ИГГ СО АН СССР в 1990 году, а затем в 1994-м – в Конструкторско-технологический институт геофизического и экологического приборостроения (КТИ ГЭП) СО РАН. В 2006 году КТИ ГЭП наряду с Институтом геофизики и Институтом геологии нефти и газа вошел в состав вновь созданного Института нефтегазовой геологии и геофизики СО РАН им. А. А. Трофимука.

Однако вернемся к истории наших разработок. В 1988 году был создан радиоволновой миноискатель ПР-504А, который хорошо зарекомендовал себя в Афганистане и приказом министра обороны СССР был принят на вооружение инженерных войск. Дело в том, что он имел автоматическую подстройку под разные плотности грунта и разные пороги срабатывания на металлические и диэлектрические объекты. Этот прибор выдавал намного лучшие показатели, чем его американский аналог, и выпускался на заводе в Баку производительностью до 300 единиц в месяц. До сих пор ПР-504А стоит на вооружении Российской армии, хотя изначально мог использоваться также в геологии и криминалистике. Почти одновременно с ним был создан портативный индукционный металлоискатель УМИ-1, уже чисто гражданский прибор для селективного обнаружения любых металлов (от золотых крупинок от самородков) на глубине до 50 см в воде или грунте.

В то же время мы разрабатывали принципы хроматографии в детекции различных веществ. С 1982 года шли работы по созданию экспрессного хроматографического обнаружителя (ЭХО) – эта аббревиатура дала имя целой серии. Была поставлена задача создать переносной ранцевый прибор для поиска взрывных устройств по запаху – то есть создать конкурента обученной собаке. Первый прибор – газовый хроматограф ЭХО-М был принят приказом министра МВД РФ на вооружение органов внутренних дел и Внутренних войск МВД Российской Федерации в 1995 году. До 2004-го он изготавливался у нас небольшими сериями и поставлялся по заказам правоохранителей. Десятикилограммовый прибор отличала не только портативность, но и высокое быстродействие. Во время сравнительных испытаний в Солт-Лейк-Сити (США), организованных EPA (американским агентством по защите окружающей среды), за первые несколько минут наш специалист делал для надежности 5–6 анализов и был уверен в своих результатах, а затем готовил кофе волнующимся американским коллегам, у которых на один (!) анализ уходило 15–20 минут. В России характеристики приборов серии ЭХО понравились и спецслужбам, и экологам. Уже в 1996 году их использовали в своей работе примерно 40 организаций для экологического мониторинга, 25 – для спецконтроля. Кроме нашей страны, приборы семейства ЭХО работают в США, Германии, Вьетнаме, Израиле и Финляндии. Они принесли нашему коллективу премию правительства России за 1997 год, причем число награжденных из одного коллектива было рекордным – сразу 11 человек!

Фактором, неудобным для использования приборов ЭХО, особенно для специальных целей, было наличие в его комплектации баллона с инертным газом-носителем, который необходимо было заряжать с той или иной периодичностью. Мы пошли по пути замены инертного газа на воздух в качестве газа-носителя. Так, в 2002 году появился новый прибор ЭХО-В (в экспортном варианте – ECHO-AIR). Сбросив пару килограммов «лишнего веса», он стал способен обнаруживать минимальные концентрации практически большинства распространенных в мире взрывчатых веществ. Серийный выпуск ЭХО-В, также поступившего на вооружение спецслужб, был начат в 2005 году. Надо заметить, что успешно обращаться с приборами серии ЭХО может контрактник со средним или среднетехническим образованием, на обучение которого уходит максимум полдня.

Серия ЭХО завершается в настоящее время прибором с именем собственным – «Шпинат-М1». Это тоже портативный газовый хроматограф с воздухом в качестве газа-носителя и встроенным компьютером с программным комплексом «СОРБАТ» нашей же разработки. На сегодня это один из самых быстродействующих детекторов среди высокочувствительных: время обнаружения взрывчатки составляет от 5 до 30 секунд в зависимости от вещества вплоть до концентраций паров в воздухе 10–14 г/см3. «Шпинат-М1» создан в 2008 году по заказу ФСБ России и сегодня выпускается на смоленском предприятии «Аналитприбор». Испытания его проходили весьма специфично: представители заказчика взяли у нас «Шпинат», буквально швырнули его в «газель» и поехали в Караканский бор, большой лесной массив у Обского водохранилища. Там они ездили практически по бездорожью полдня, потом, можно сказать, вытряхнули прибор под сосну, подключили и проверили работоспособность: она оказалась на высоте! Даже в чистом сосновом бору «Шпинат» не только заработал после такой «встряски», но и показал присутствие в воздухе некоторых веществ. Тут же, образно выражаясь, на пенечке был подписан акт о приемке и приказом заказчика «Шпинат» поставлен на вооружение.

Кроме газовой хроматографии для обнаружения по запаху различных веществ используется и другой физический принцип – масс-спектрометрии. Наибольшую эффективность дает совмещение этих принципов, как, например, в нашем мобильном хромато-масс-спектрометре МХМС (кстати, первом в России), принятом приказом министра обороны РФ на вооружение в 2002 году. Это единственный российский прибор такого класса, сочетающий аналитические возможности лабораторного уровня с полевым исполнением. С тех пор отечественного конкурента-аналога так и не появилось. Прибор может одновременно регистрировать присутствие 20–30 видов веществ с интервалом в 25 секунд, что очень важно при быстром изменении обстановки. Сначала МХМС разрабатывался для таможенников и предварительно назывался «Преграда». Его испытывали в течение месяца на таможенных пунктах трех аэропортов – «Шереметьево», «Домодедово» и «Толмачево» (Новосибирск), причем сначала пускали собаку, потом проверяли багаж нашим прибором. Собаки находили только контрольные закладки, а МХМС – еще много чего интересного! Дело в том, что наш прибор имеет изначальную базу откликов для идентификации более 100 000 веществ, в которую добавляются все новые, которые удается обнаружить при использовании. Но таможенники наш МХМС в то время не взяли – в конце 90-х началась реорганизация таможенных органов, а затем интерес к разработке исчез.

Разумеется, коллектив института занимался и занимается приборами не только для обороны и безопасности. Во-первых, все перечисленные выше модели успешно применяются для экологического и промышленного контроля «на гражданке». Во-вторых, параллельно мы работаем над чисто гражданской номенклатурой – прежде всего приборами для геологов и геофизиков. Работы по развитию ряда ЭХО направлены на обеспечение геохимической съемки на нефть и газ с отбором проб на пассивные концентраторы (по инициативе академика Алексея Эмильевича Конторовича) и с их экспресс-анализом в полевых условиях. В 2007–2008 годах разработана и опробована в поле методика геохимической съемки по углеводородам. Но раз речь идет о применении наших разработок в сфере обороны и безопасности, я буду вынужден поделиться некоторыми мыслями, достаточно радикальными.

Дело в том, что борьба и с внешними угрозами, и с терроризмом, и с преступностью – задача общая, национального масштаба, но у каждого ведомства свои интересы и свое финансирование. Когда случается очередное несчастье, от них требуют срочных мер противодействия и, разумеется, отчета о реализации этих мер. В таких условиях не вчера, увы, сложилась тенденция приобретать готовое, зачастую за границей, а не заказывать НИР и ОКР компетентным отечественным исполнителям. Как уже было показано, наши (я имею в виду не только КТИ ГЭП, но и многих коллег) приборы превосходят зарубежные аналоги, но «не признаны в своем Отечестве». В стране на НИР и ОКР по спецтематике, имея в виду обнаружение ВВ, ежегодно расходуется достаточно средств, но только минимум этого финансирования достается специалистам. Прежде всего потому, что, по моему мнению, 94-й федеральный закон вредит качеству отечественных разработок. Ну сами посудите, как можно развивать перспективные средства вооружения или спецтехники, объявляя открытый конкурс? Мы неоднократно проигрывали такие конкурсы предприятиям, которые вообще никогда не работали над средствами обнаружения взрывчатых веществ, зато в десятки раз больше нашего осваивали объемы гособоронзаказа по другим тематикам, а главное – давали меньшую цену. Можно только догадываться, какие «изделия» получаются в результате, если получаются вообще.

Я считаю, что статус РАН и его учреждений как исполнителей гособоронзаказа надо в корне менять. От предложений институтам участвовать в конкурсах (которые вдобавок не всегда поступают!) следует перейти к прямым поручениям от правительства, в особенности по темам, связанным с государственной и общественной безопасностью. Разумеется, это должно касаться не только готовых образцов, но и фундаментальных основ систем вооружения и контроля. Военно-промышленный комитет при правительстве РФ, как мне кажется, как раз тот самый орган, который может и должен формулировать задачи исследовательским и конструкторским коллективам и, разумеется, контролировать их исполнение. Тогда наши войска и органы, отвечающие за безопасность, начнут наконец получать современные российские системы контроля. И обученных собак, которые объективно уступают приборам по чувствительности, можно будет «уволить в запас».

Владимир Грузнов ,
доктор технических наук Новосибирск

Деньги, золото и норковые шубы может находить миноискатель Лубова

Кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник Конструкторско-технологического института геофизического и экологического приборостроения (КТИ ГРП) СО РАН Валерий Лубов категорчески возражает против слова «изобрел», когда речь заходит о его портативном универсальном металлоискателе, и скромно умалчивает о главном. Точнее, о том, как создавался первый миноискатель - ПР-504А. ПР-504 и сейчас по-прежнему на вооружении в Российской армии. С тех пор прошло чуть менее двадцати лет, а оружие становится все более совершенным и изощренным. Следовательно, миноискатели тоже. Для взрывных устройств стали использовать пластик, значит, потребовались миноискатели, способные его обнаруживать.

Фото Сергея ПЕРМИНА

В прошлом году Лубову повезло: копали картошку, и жена потеряла золотое обручальное кольцо. Не то чтобы Лубов тут же оказался крайним, но сказать-то она ему сказала. Примерно так:

- Кто из нас изобрел металлоискатель - я или ты? Давай теперь ищи.

Пришлось ему идти в лабораторию за металлоискателем. Принес и начал «утюжить» им картофельные шесть соток. А в их садоводстве, надо сказать, еще никто и никогда металлоискателем оставшуюся в земле картошку не искал. Поэтому соседи-садоводы - кто из-за заборов, а кто и поближе специально подошел - с интересом наблюдали за тем, что происходило на лубовской делянке.

Поиски принесли свои плоды. Лубов нашел кучу жестянок, болтов, гаек, гвоздей (включая те, которыми подковывали лошадей в старину), железных пробок и наконец - кольцо!

Жена со значением посмотрела на соседей: мол, муж-то, оказывается, на работе делом занимается!

Эту историю рассказал один из его соседей-садоводов. Лубов над ней посмеялся, признался, что сам факт отыскивания кольца металлоискателем имел место быть, а что касается деталей - байка есть байка, в ней должна быть доля фантазии. А прибор этот - индукционный металлоискатель УМИ-1 - показал.

Совсем небольшая такая металлическая коробочка, по форме напоминающая маленький фотоальбом, весом три с половиной килограмма. Вторая его часть - та, что по земле шарит, - соединяется с ним проводом, похожа на пылесосную трубку и заканчивается квадратной рамкой. Если рамка накрывает участок земли, под которой находится металл, в наушниках раздается сигнал. Он бывает разным: низкий - значит, предмет относится к черным металлам, или ферритам, а высокий - предмет из цветных металлов.

Кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник Конструкторско-технологического института геофизического и экологического приборостроения (КТИ ГРП) СО РАН Валерий Лубов категорчески возражает против слова «изобрел», когда речь заходит о его портативном универсальном металлоискателе. Он справедливо подчеркивает, что, например, первый электронный металлоискатель появился еще в 1881 году, когда был смертельно ранен президент США Джеймс Гарфилд, и врачи попросили избретателя телефона Белла помочь им отыскать пули в теле президента. А первая установка для поиска металла в грунте была показана публике в Лондоне в 1903 году. Правда, предок современных импульсных металлоискателей был огромных размеров. А в 20-е годы прошлого уже столетия металлоискателями заинтересовались военные. И до последнего времени приоритет в производстве техники, обнаруживающей металлы - правильнее ее назвать миноискателями. - принадлежал США.

- Мы же усовершенствовали то, что было ими придумано, - отмечает Валерий Лубов, скромно умалчивая о главном.

Точнее, о том, как создавался в КТИ ГРП первый миноискатель - ПР-504А.

Было это как раз в разгар войны в Афганистане, когда нужда в современных миноискателях была особенно ощутима. Застойные времена, по сути своей, абсурдны, и абсурдна в определенном смысле история разработки ПР-504А. В то время, как КГБ и ЦРУ, не покладая рук и не смыкая глаз, боролись за укрепление и уплотнение железного занавеса вокруг своих оборонно-наступательных изысканий, миноискатель «Made in USA» был получен нашими вовсе не благодаря советским Штирлицам. Все оказалось много проще: один из мирных хозяйственных афганских жителей с удовольствием отдал его представителям страны-»освободительницы» за. ящик водки.

- Действительно, есть такая версия, - соглашается Валерий и признается затем: - С него мы основу и «содрали». А потом усовершенствовали. Американцы в это же время продолжали модернизировать свой. Первые же испытания нашего прибора показали - он лучше. И тут же был запущен в производство и поставлен на вооружение. А американцы - не знаю уж, как и за сколько они получили наш миноискатель в Афганистане, - когда опробовали его, то от своего проекта отказались: дорог и менее эффективен.

ПР-504 и сейчас по-прежнему на вооружении в Российской армии. За его разработку Лубов получил повышение по службе и «сумасшедшую» по тем временам премию - 2000 рублей, которых хватило на норковую шубу для жены.

С тех пор прошло чуть менее двадцати лет, а оружие по-прежнему остается самым ходовым товаром. Более того, оно становится все более совершенным и изощренным. Следовательно, миноискатели тоже. Для взрывных устройств стали использовать пластик, значит, потребовались миноискатели, способные его обнаруживать.

Лубов принялся за новую работу с большим вдохновением.

Фото Сергея ПЕРМИНА

- Это было лет пять назад, - вспоминает он. - Помните, что за времена тогда были? Сплошные административные и академические отпуска. Вот и я - выпускник НГУ, кандидат наук, старший научный сотрудник - был вынужден заниматься квартирным бизнесом. Смешно? А душа ныла: и голова, и руки хотели другой работой.

Решили сделать прибор таким, чтобы он не только «находил» металл и пластик, но и отличал цветные металлы от черных.

- Привезли его на испытание в МЧС, сравнили с последними американскими разработками, - рассказывает Валерий Павлович, - На стенде у их миноискателей чувствительность оказалась выше. А вышли в поле.

У лубовского миноискателя одно из ощутимых преимуществ - помехозащищенность. Он работает точечно: ударил импульс, через сантиметр - другой. У американских приборов сигнал идет постоянно, и когда «приходит» помеха - сбивается вся система. Кроме того, они сделали миноискатель по так называемому евростандарту, т. е. по мере приближения к объекту звук усиливается и максимально громок точно над объектом. Но если в грунте оказываются два-три объекта, он начинает пищать постоянно, потому что не может понять: что происходит?

У УМИ-1 система пороговая: превысил порог - звуковой сигнал, еще превысил - опять сигнал.

- Мы проверили оба прибора на автомобильной свалке, - подчеркивает Лубов. - Американские миноискатели там работать не смогли, а наш указал места нахождения всех разыскиваемых объектов.

Характеристик, подтверждающих преимущество УМИ-1, немало. Малое потребление энергии - почти в десять раз меньше, чем у штатовского, - а потому и договечность большая; автоматическая настройка чувствительности в завивимости от типа грунта; малая стоимость - в четыре-пять раз дешевле и - немаловажно! - простота в обращении.

- На испытаниях в МЧС имелось десять американских приборов, - «иллюстрирует» последнее преимущество Валерий Лубов. - Наши специалисты смогли запустить только три из них. А что тогда ждать от простого солдата-сапера?

УМИ-1 находит 50-копеечную монету на глубине 17 сантиметров. Взрыватель противопехотной мины своей мощностью - весом, т. е. - меньше, а сама мина закладывается на глубине примерно 5-8 сантиметров. Имитируя взрыватель Лубов отломал примерно пятую часть выпрямленной канцелярской скрепки; ее УМИ-1 находит в грунте как раз на такой глубине.

Тем не менее заказчики не томятся в очереди, что у дверей КТИ ГРП. МЧС просто говорят, что нет денег. Миноброны обещает взять готовый, но финансировать дальнейшие научные разработки отказывается. Как будто и Чечни никакой нет, и терактов тоже. Зато проявляют заинтересованность различные акционерные общества золотоискателей, которые уже и закупили несколько приборов.

- Если бы вы все это рассказали мне тогда, когда закончили работу еще над ПР-504А, то, возможно, нам бы не довелось сейчас разговаривать? - попробовал пошутить я при прощании.

- Да, - легко согласился Лубов. - Какое-то время пришлось бы нам валить лес где-нибудь на Севере. Как раз недалеко от тех мест, где сегодня используют наши приборы старатели.